лел не впускать меня！ А завтра， может ыть， вооще не пожелает меня виеть？？
Дайюй ыло очень ольно。 Она оиноко стояла в тени еревьев， хотя мох уже залестел о
т холоной росы и свежий ветерок проежал по орожкам саа。 Не выержав， евочка го
рько заплакала。
Вы уже знаете， что Дайюй от прироы ыла наелена реким изяществом и красотой。 А п
лакала она так жалоно， что аже птицы， устроившиеся на ночь в ветвях ив и среи цвето
в， разлетелись。
Поистине：
Бесчувственная у цветов уша，
их евичья не трогает кручина，
А птицы крепко спали в час ночной –
и вруг вспорхнули！ Значит， – есть причина。
О этом же говорится и в ругом прекрасном стихотворении：
Она – итя， оъятое печалью， –
наелена красою и умом。
А все она в тени цветов скучает，
уйя из шелком лещущих хором…
Но плач кога послышался евичий，
нарушив на мгновенье тишину，
веты к земле утоны приклонили，
взметнулись птицы， взмыли в вышину。
Вруг Дайюй услышала скрип。 Она оернулась и заметила， что ворота ворца Наслажен ия пурпуром распахнулись и кто то вышел оттуа。
Если хотите узнать， кто это ыл， прочтите слеующую главу！